Тьма египетская
– Ах, вот вы о ком… – Владимир откинулся на спинку стула и, скомкав тканевую салфетку, отбросил её в сторону. Лицо его вмиг покраснело. – Я, патрон, и вправду, сильно виноват перед нею. Я поступил тогда с ней очень жестоко.
– Во-от! Наконец-то я слышу те речи, ради которых каждый из вас проходит все мои уроки. Неужто и вправду совесть в тебе заговорила?
– Не то слово, – Владимир сжал виски. – Я вел себя с нею, как скотина. Сначала соблазнил и развратил, а после подверг публичной порке и отдал в солдатские казармы.
После этих слов Владимиру показалось, что солнце скрылось не за легким зефирным облачком, а за темной и грозной тучей. Подул сильный ветер, а изумрудное море слегка потемнело. Начинался небольшой шторм. А с неба закапал дождь.
– Но-но! Махнев, не разводи мне тут сырость. То, что совесть в тебе проснулась, это похвально. Будешь замаливать перед Лушкой свои грехи.
– Но как? – брови Владимира удивленно поползли на лоб.
– Как-как? Подаришь букет цветов. Пришлешь конфет. Пастилы, халвы, ландрину. Чёрт, ну что там она любит? Может, пряников тульских, али маковых кренделей. Повинишься… Только искренно – в слезах. Все как положено. Не мне тебя учить, как бабам врать.