Досадийский эксперимент

– Ваша инструкция записана, и новая программа составлена, сейр, – ответил СД и продолжил сухим будничным тоном: – Есть еще одна причина упомянуть об этом совещании.

– Отлично, продолжай.

Макки натянул зеленые шорты, а поверх них бронированный килт из того же материала, что и свитер.

СД продолжал:

– Я упомянул совещание, сейр, так как у меня есть новые данные: вас просили не присутствовать на нем.

Макки, как раз наклонившийся, чтобы надеть беговые сапоги, выпрямился и, поколебавшись, сказал:

– Но они все же хотят провести решающую встречу со всеми говачинами, сотрудниками Бюро?

– Об этом нет никаких сведений, сейр. Говорится только о том, что вы должны немедленно отбыть на задание, которое уже обсуждалось с вами ранее. Сообщение по коду Дживи. Говачин из неустановленного филума попросил, чтобы вы немедленно прибыли на его родную планету, на Тандалур. Вам предстоит дать некие юридические консультации.

Макки обулся и снова выпрямился. Он вдруг ощутил на своих плечах все бремя прожитых лет, как будто никогда не проходил курсов гериатрического лечения. Дживи – это совершеннейший провал. Он будет предоставлен сам себе, если не считать связи с тапризиотом-наблюдателем. Этот тапризиот будет преспокойно сидеть здесь, в тепле Главного Центра, пока он, Макки, будет рисковать своей уязвимой шкурой. У такого тапризиота всего одна задача: зафиксировать смерть Макки и записать все ее подробности – все движения, все мысли и все воспоминания. Это послужит информацией для следующего агента, который тоже будет под наблюдением и т. д. и т. п. БюСаб славится умением именно так избавляться от головной боли. Бюро никогда не сдается. Однако астрономическая стоимость тапризиота-наблюдателя приводила любого здравомыслящего оперативника к единственному выводу: шансы были отнюдь не в его пользу. Не будет никаких почестей, никаких воинских похорон павшего героя… Вероятно, даже родственники не смогут проститься с его прахом.