Светские манеры

Казалось, пренебрежение окружало Альву со всех сторон. И так было всегда, с самого детства, сколько она себя помнила. Когда ей было четыре года, ее брат, тринадцатилетний подросток, умер от чахотки. Отец сидел в церкви и плакал, от горя у него тряслись плечи. Уткнувшись лицом в сгиб локтя, он громко вопрошал Господа, почему у него отняли сына, а не одну из дочерей. Подавленная Альва убежала из церкви и спряталась на хлопковом поле, где она хоронилась, пока Армида, не притащила ее в дом – чуть ли не волоком. После этого Альва на отца смотреть не могла, зная, что сына он любил больше, нежели ее саму и ее сестер, – если он вообще любил дочерей. Это был непреложный факт, но Альва отказывалась его принять. Дочь ничем не хуже сына. И она поклялась, что докажет это отцу, всем докажет. Не позволит, чтобы ее попирали, относились к ней как к человеку второго сорта. Но Альва опережала свое время. К таким, как она, мир не был готов. Мама наказывала ее за то, что она играла в таунбол и лазала по деревьям. Потом, из-за того, что они были бедны, ее лишили возможности присутствовать на бале дебютанток. Позже, из-за того, что она девушка, ей не позволили поступить в колледж и изучать такие предметы, как политология и архитектура. Теперь вот ей нельзя присутствовать на пикнике миссис Астор, но не потому, что она – женщина или недостаточно богата – просто, что называется, «недостаточно хороша» для них. «Недостаточно хороша» – вот и всё.[6]