Школа специальной войны оператор боевого дрона

Ньюком находит дополнительное и провокационное значение в том, как велась программа беспилотных летательных аппаратов во время войны, что, как он полагает, не является чем-то необычным и сегодня. Во-первых, он идентифицирует, по-видимому, положительный способ быстрого добавления новых возможностей к беспилотнику (телевидение, радар и т. д.), явление «расползания требований», которое задерживает доступность, усложняет производство и увеличивает затраты. Он также видел институциональное сопротивление поддержке этой новой и непроверенной технологии, а также неспособность привлечь к работе оперативных командиров на раннем этапе процесса. Все это произошло в контексте войны, которую он характеризует как дело «приходи, как есть», в котором происходит несколько крупных технологических разработок, а большинство основных систем вооружений военного времени производились до начала войны.

Как отмечает Ребекка Грант во введении к исследованию Томаса Эрхарда, между окончанием войны и появлением «Хищника» в боснийской войне прошло 50 лет, период, когда БПЛА, казалось, впал в немилость. «Исчез из поля зрения» может быть более точным термином, поскольку ключевые программы, если еще не сами дроны, стали скрытными, работая в некоторой степени под прикрытием черных или секретных программ теневых организаций, таких как Национальное разведывательное управление (NRO), или, позже, Управление воздушно-десантной разведки Министерства обороны (DARO), и в некоторых случаях эксплуатировалось ЦРУ, а не ВВС США. На самом деле, как отмечает Эрхард, «американское разведывательное сообщество вносит наибольший вклад в разработку оперативных БПЛА США».