Понарошку?

– Да ну, не, – по-простецки махнул рукой Лужин. – Мы вон с Петрухой у нее диплом писать будем, как раз потому что халява.

Петровский залез на парту полностью и сказал, подкидывая телефон ребром:

– Она только вид делает, а так не заморачивается. Кажется, она работы даже не проверяет, только собирает и выбрасывает сразу в мусорку.

– Отлично.

Золотов опустил взгляд и задумался. Молчал спокойно. Внимание всех его не смущало. «Видимо, привык», – догадалась Саша.

– Но диплом у нее писать не стоит, рецензенты задротные, – вступила Миронова.

Каблуки тихо скребли по линолеуму. Она медленно шагала к последней парте, держа руки крестом под грудью. Бедра виляли сильно в стороны. Демонстрировали гибкость тела.

– Лучше к Федотову иди. Я у него в прошлом году курсач писала.

Она присела на соседний стол сбоку, свесив левую ногу, а второй уперлась в пол. Спину изогнула, чтобы выпятить грудь, которая пряталась в вырезе приталенной блузки. Лужин посмотрел на девушку с тоскливым желанием, сглотнул и отвернулся, как будто ему не разрешалось на такое смотреть и вообще запрещалось даже фантазировать.