Политрук. На Ржевском выступе

«Но мы же ползем!»

Истошная трель губной гармошки напугала меня. Немецкие окопы совсем рядом – ветерок доносил могильный запах сырой земли.

«Момент истины?..» – мелькнуло в голове.

Легко было ненавидеть врага, а «уничтожать гадину» – каково? Вот они, фашисты, рядом совсем. Живые и здоровые гитлеровцы. Жрут бельгийский шоколад и запивают шнапсом…

Стрелял я неплохо – на стрельбищах или в тире. Но жать на спуск, чтобы убить – это совсем другое…

Судьба помогла мне вывернуться из этической ловушки.

Траншеи немцы нарыли с прусской основательностью – крутости заделали досками, боеприпасы аккуратно разложили в нишах, брустверы вывели под линеечку.

Я подполз поближе, оказываясь у стрелковой ячейки. И тут какому-то Фрицу или Гансу приспичило закурить. Щелкнула зажигалка, бросая трепещущий оранжевый отсвет на полное лицо, перетянутое ремешком каски, – и я моментом сымпровизировал.

Винтовка «Маузер» покойно лежала в ячейке, а ствол буквально молил ухватиться за него. Я и ухватился.

Немец довольно затянулся, пыхая цигаркой… Приклад врезался ему в переносицу, проламывая черепок. Сердце мое тарахтело на такой скорости, что уши не уловили удара, а вражья тушка беззвучно свалилась на дно траншеи. Убит.