Политрук. На Ржевском выступе

– Якуш! Ходанович! Будем закрепляться.

Сержант со старшиной ухмыльнулись дуэтом, и я не удержал на лице строгого выражения, тоже заулыбался.

– Часовых у землянок сняли, а куда дели?

– Да вон, где сортир у них, – Ходанович махнул рукой. – Самое место!

– А теперь… – Помедлив, я договорил: – Надо тихо вырезать солдатню.

– Пока сонные, – деловито кивнул Лев.

– Справимся, товарищ командир, – посерьезнел Якуш. – У меня Антаков – мастер! Часовых режет, как баранов, те даже не мекнут. И Вано… Тот, вообще!

– Тогда – вперед, – дал я отмашку, – а мы с Фадеевым и… и Годуновым прогуляемся к наблюдательному пункту.

Покинув блиндаж, окунулся в темноту – луна нагоняла смутный свет со спины, вытягивая шатучую тень.

– Товарищ командир… – подал голос Фадеев.

– Вижу, – остановился я.

Из землянки, ежась, выбрался немец, белея кальсонами да сорочкой. С хряском зевнув, он загрюкал сапожищами в направлении удобств. Семенил фриц забавно, но недолго – Вано Махарадзе вырос за его спиной, как ангел мести. Блеснула сталь, полоснув по горлу, и перерезала крик.