День другой – кошмар все тот же

Как же теперь она пойдет в кино с Сашкой Бортниковым? Что скажут Надя и Лия, когда увидят ее? Как она теперь пойдет в школу?

Ей пришла в голову мысль, что надо бежать. Пока этот мужчина занят своим носом, пытается остановить кровь, надо бежать, пока не стало еще хуже.

Катя оглядела комнату.

Она сидела в дальнем углу от двери. Путь преграждала кровать. Слева было окно, занавешенное шторами. Из угла Катя не видела, что находилось за окном: на первом они этаже или на десятом? Были ли решетки? Но она точно могла сказать, что на улице было сумрачно. Справа от большого черного прямоугольника, висящего на стене, стоял шкаф для одежды. Мужчина открыл одну дверцу и вытащил с верхней полки коробку, откуда достал вату и затолкал в ноздри.

Катя подумала, что если она прямо сейчас бросится к двери, то успеет добраться туда быстрее, чем мужчина.

Она была уверена в своих силах, ведь на физкультуре она бегала быстрее всех девочек в классе, кроме Женьки Безбородовой, та бегала даже быстрее некоторых парней, настоящая пацанка, жила у железной дороги и все дни проводила на улице, играя с мальчишками. Иногда Катя с подругами посмеивались над ней, не то чтобы со зла, но все же Женька им не нравилась, она была вечно чумазая, за собой не следила, но парни почему-то предпочитали дружить с ней. Это злило Катю и ее подруг. Катя была противоположностью Женьки, красилась, следила за фигурой, предпочитала не налегать на торты, в отличие от Лии. Катя знала не понаслышке, что может сделать с человеком любовь к сладкому. Баба Даша, которая в свои восемьдесят не могла сама подняться с постели, последние годы провела в лежачем положении, ходя в туалет под себя. Катя играла в волейбол, бегала на школьном стадионе по утрам, следила за питанием, и все это ради того, чтобы в одночасье проснуться у какого-то маньяка дома и обнаружить себя превращенной в старуху.