Его запретная малышка

Что это вообще такое? Недотрах? Жуткое похмелье? У самого стресс?

Насилую ее рот, засасывая то губы, то язык, она вся дрожит в моих руках, не пойму, отчего – от желания или от холода? Все вокруг замирает, в груди горячо, словно вот-вот разорвет огненный шар, меня ведет в сторону, еще немного – и я положу ее на песок, сорву блядские трусики, закину ноги на плечи и войду изнывающим членом в ее киску.

– Маша! Машка, ты где? Маша!

Девушка вырывается из моих рук, но я-то держу крепко, крыша едет окончательно, начинаю целовать ее лицо, глаза.

– Постойте, отпустите, да отпустите вы меня.

Только после шлепка по груди маленькой ладошкой останавливаюсь, смотрю в лицо, брюнеточка хмурит брови, в глазах все еще отражается закатное солнце, они у нее черные, как бездна, в которую я только что падал.

– Поставьте меня,– голос требовательный.

Медленно опускаю на песок, стою рядом, смотря на нее сверху вниз. Сколько ей лет? Хоть есть восемнадцать, а то мне еще статьи не хватало за совращение малолетних. Всегда думал, что у меня на них стойкий иммунитет, я ведь работаю именно с такими, некоторым из моих студентов еще нет и двадцати.