Элегии родины

– Рушди.

– «Дети полуночи»? Блестящая книга. Просто блестящая.

– Нет, «Сатанинские стихи».

Она закашлялась, потянулась за водой и глотнула, чтобы прочистить горло, уставилась на меня, и морщины у нее на лбу сдвинулись, нахмурились.

– Зачем ты читаешь это?

Рушди – это было последнее заданное мне для чтения в моем независимом исследовании совместно с Мэри Морони – преподавательницей, о которой я уже говорил (и о которой буду говорить еще).

– Я заставила тебя читать слишком много белых авторов, – сказала она мне как-то, когда мы пили чай у нее в офисе, ранее той же весной.

Я засмеялся, но ясно было, что она не шутит. Книга Рушди вызывала у меня любопытство с самого своего выхода за пять лет до этого. Мать купила эту книгу в разгар шумихи, попыталась читать, но вскоре бросила. Она никак не могла понять, о чем там вообще говорится.

Более пяти лет эта книга лежала на приставном столике у нас в гостиной, куда мать однажды ее положила, чтобы никогда уже не брать, с загнутой примерно тридцатой страницей. Я этот экземпляр отнес в школу, надеясь, что когда-нибудь до нее доберусь.