Москва. Загадки музеев

Помимо туристической группы был у Петра отхожий промысел – разгадывать ребусы. В командные игры на эрудицию его периодически звали, но там он тушевался и всегда оставался самым бесполезным игроком. А вот если находилась старинная записка или карта, да еще известен был характер писавшего, тут он быстро брал след. Ему давались ассоциативные связи, определение последовательности ходов, острые догадки на базе минимальных данных. Он так и не смог запомнить ни одного шахматного дебюта, но временами выигрывал у сильных игроков, если получалось не отвлекаться на локальные рейды и фронтовую перестрелку, а почувствовать игру как единое цельное движение шахматных волн.

В Петра однажды стреляли. Но случилось это пару лет назад в Италии, когда он искал похищенную местным сумасшедшим русскую девушку. С тех пор он расследовал десяток запутанных историй. Многие разгадал, это только Эркюль Пуаро утверждал, что ни разу не ошибся, но все эти логические узлы не требовали для решения перерубания. Ветхая москвичка мечтает, наконец, узнать, сам ли упал ее прадед с лестницы в своем особняке или его подтолкнул кто-то из наследников. Причем из всех фамильных предметов сохранился только графин из-под коньяка с рецептом и каракулями на обороте рецепта. Зацепка стопроцентная: раз в семье хранили этот предмет, значит, кто-то понимал, что он важен, а допрашивать старинные вещи Петр умел.