Я – телохранитель. За пригоршню баксов

Последние два слова Костюков произнес с такой убийственной интонацией, что сразу стало ясно, как он относится к людям, с которыми не так давно сталкивался по долгу службы.

– Впечатлительные, легкоранимые. У них там всё на понтах: днём целуются, вечером на презентации бьют друг друга по физиономии, и всё это с истерикой, на соплях, как в самодеятельном театре. Поводы для ссор – как в детском саду: кого каким номером в концерте поставят, кто про кого что сказал – и всё это всерьёз, всё обсуждается, принимается близко к сердцу. Певец Петров сказал, что певец Сидоров – полное фуфло. Всё! Вражда навек! Возможно, даже до рукоприкладства дойдёт и телохранителю придётся их растаскивать. Потом ещё фанаты… Это отдельная песня…

Костюков вздохнул и непроизвольно ощупал своё успевшее зажить лицо.

– Если у попсы нашей всё на истерике, то фанаты – те вообще психи отмороженные. Вот от них, кстати, исходит самая большая опасность, ты это учти. Между пришедшим на концерт поклонником певца и дежурящим у подъезда фанатом огромная разница. Поклонник ведёт себя более-менее мирно, от него вся угроза – это брошенный на сцену букет цветов. Даже если попадёт в твоего подопечного – и синяка не останется. А фанаты не любят, а преклоняются. А где преклонение, там вера. Где вера, там психоз. Где психоз, там всё что хочешь. Неспроста великих музыкантов убивают их ярые фанаты. Спроси у этого идиота, зачем убил. Не объяснит. Потому что психоз объяснить невозможно. Сплошная патология. Вот он рвётся, к примеру, всего лишь за тем, чтобы взять у звезды автограф. Это он так думает – за автографом. А на самом деле ему надо просто дотянуться до своего божества. Ну, ладно, дотянулся. Но тут такое начинается! Рубаху на твоём клиенте рвёт, за волосы норовит оттаскать, часы с руки срывает. Твой клиент в шоке, у тебя самого вся рожа расцарапана – и ничего с этим не поделаешь.