Утешение изгоев

Они посмотрели снимки. Надя задумчиво сказала:

– Они совершенно необычные. Очень хорошие по качеству, настроению, но…

– Но годятся только для одного: разорвать кому-то сердце, – сухо продолжила Таня, – без последствий для малыша. Я сомневаюсь, что у нас что-то получится. Будут только тысячи комментов: «Я плаˊчу». А его время кончается.

– Но мы попробуем, – бодро произнесла Надя. – Ты столько раз вытягивала безнадежные темы. Помнишь…

– Помню, – оборвала Таня. – Все я помню, но то были другие истории. Не про обреченных с рождения.

– Так мы пойдем? – сказала Надя.

И щенок, который неподвижно лежал на полу у ее ног, вдруг поднялся и потопал своими коротенькими лапками, стараясь держать равновесие, к входной двери. Он понял, что ему велели уходить!

– Господи, – всхлипнула Надя.

– Оставь щенка, – сурово произнесла Таня. – До пристройства. С этим животом все равно нельзя никому показывать. Как бы резать не пришлось. Мироновой скажи, что и в этом случае облом по деньгам. Я не плачу живодерам и садистам. Если кто-то из них позвонит мне по телефону или в дверь – вызову полицию.