Мой любимый директор
– Стася, мы больше не подруги, – объясняю ей очевидное. – И никогда уже ими не будем. Так что, иди-ка ты…
– Я что пришла, – перебивает она, захлопав наращенными ресницами. – Твоя мама звонила моей, ругалась, говорила про меня всякое.
О, мама может. Чувство такта ей неведомо, и нередко она ляпает такое, отчего у меня, прожившей с ней первые семнадцать лет своей жизни, уши сворачиваются в трубочку. Представляю, что она наговорила матери Стаси.
Впрочем, в данном конкретном случае я только рада, что она не сдержалась. Она и мне звонила, но я отделалась коротким рассказом, не вдавалась в подробности, сослалась на плохое самочувствие и завершила разговор. Видимо, этого ей все же хватило, чтобы озеро злости вышло из берегов и затопило всех вокруг, в том числе мать моей бывшей подруги.
– Ты не могла бы поговорить со своей мамой и объяснить ей…
– А ты не могла бы не спать с чужими женихами? – теперь уже я ее перебиваю.
Стася вдруг вскакивает с лавочки, упирает руки в боки и фырчит:
– Слушай, я не виновата, что он на меня повелся! Я, в отличие от некоторых, после школы работала над собой, фигуру делала, качалась. А ты чем была занята? Почему не похудела?