Айзек и яйцо

– Вот. Ешь.

Яйцо нюхает круассан, подозрительно осматривает его со всех сторон и наконец начинает есть. На этот раз оно не проглатывает еду целиком: оно грызет круассан то с одного, то с другого заостренного конца, мерно стачивая черствое слоеное тесто, казалось бы, беззубым ртом. Айзек снова молча наблюдает. Какой бы ужасный беспорядок ни царил сейчас на его только что начищенной кухне, то, как существо ест, сыпля лавиной крошек из уголков рта на пушистое пузо, стул и кафель, раздражает Айзека куда больше. За неимением слюнявчика он хватает с сушилки тарелку и с такой силой впечатывает ее в стол перед яйцом, будто собирается разбить. Существо перестает обгладывать круассан и, моргая, смотрит на Айзека. Он указывает на тарелку. От напряжения на его шее проступает рельеф мышц.

– Ешь отсюда, – стараясь говорить спокойно, командует он и снова делает вид, будто кладет в рот еду. Затем он складывает руки на груди. – И чтобы ни крошки.

Яйцо озадаченно моргает, рассматривая тарелку, потом снова переводит взгляд на Айзека, чьи распахнутые, налитые кровью глаза кажутся даже более вытаращенными, чем у пучеглазого существа напротив. Яйцо опять принимается изучать тарелку. На одно блаженное мгновение в Айзеке пробуждается надежда, что оно собирается воспользоваться его настоятельной рекомендацией. Потом оно кладет круассан на стол и берет в руки тарелку.