Моя грязная Калифорния

В Морнингсайд-парке проводятся митинги за сохранение бизнеса и культуры чернокожих, но Тиф знает, что этого недостаточно. Белые победят. В рулетке жизни с красным и черным всегда делай ставку на белое.

– А здесь вроде неплохой район. Спокойный, хотя и живут люди самых разных культур.

Парень не понимает, о чем говорит. И с кем говорит.

Его азиатская подруга таращится на монитор домашнего ареста. В ее глазах промелькнуло понимание. Теперь она пытается смотреть на что угодно, только не на ноги Тиф.

Тиф испытывает искушение пояснить ей, что она под домашним арестом за то, что стреляла баллончиками со слезоточивым газом из полицейского оружия по четырем белым чувакам – плюс по своему мужу – с двенадцати футов.

Азиатка видит улыбку Тиф и дергает парня за рубашку.

– Ну, нам надо продолжить распаковку вещей, – говорит он.

– Хорошо, – кивает Тиф.

Идите к черту.

– Мама, кто это был?

– Джентрификация[40] во плоти на нашем пороге.

– А что такое жентикация?

– Ничего, детка. Ничего особенного.

Тиф стоит в зоне для посетителей в тюрьме штата Калифорния, округ Лос-Анджелес, в очереди к окошку регистрации. Ветер холодит ее руки, и она жалеет, что не надела толстовку. В Лос-Анджелесе, где нет сезонов, деревья не знают, когда им сбрасывать листья, а люди не знают, когда надевать куртки.