Дело двух Феликсов

– Поехал бы, да поезд ушел, – отвечал помощник. – Мой город молодости – Санкт-Петербург. А его уж сколько лет не существует. Сначала Петроград, потом Ленинград. Умрет Рыков – будет Рыковград, и так без конца. Куда ехать?

– Не волнуйся, – отвечал Нестор Васильевич, – просто езжай со мной, а уж я привезу, куда надо.

Однако поехать в Ленинград им так и не довелось. Точнее, не довелось поехать немедленно – обнаружились кое-какие дела в Москве. И первым из этих дел оказалась картина, пришедшая по почте, и не от кого-нибудь, а от Лисицкой – во всяком случае, так гласил адрес отправителя.

– Удивительная вещь почтовые отправления, – задумчиво сказал Загорский, вскрывая длинную продолговатую посылку и вытаскивая оттуда серый тубус. – Человека уже нет на свете, а ты все еще получаешь от него весточки.

– Да, – согласился Ганцзалин, – почта – это дело серьезное, это вам не спиритизмом под одеялом заниматься.

Нестор Васильевич не удостоил комментарием этот сомнительный пассаж, но лишь открыл тубус, вытащил оттуда холст, развернул, разложил его на полу и принялся очень внимательно изучать. С картины смотрела на него Светлана в образе речной нимфы. Полюбовавшись картиной с минуту, Загорский перевел взгляд на Ганцзалина и полюбопытствовал, что, по его мнению, все сие должно означать.