Северная сторона сердца

Энграси пригнулась, чтобы пройти под ветвями, подошла с другой стороны ствола и положила свою руку поверх руки Амайи, с удивлением обнаружив, что она горячая, как будто дерево действительно было живым и делилось с ней своим пылом. Со своего места Энграси пыталась разглядеть то, на что смотрела Амайя. Росария не задернула занавеску, и окно было полностью открыто. Внутри дом был ярко освещен. С того места, где они стояли, комната была видна как на ладони. Перед широким окном улыбающаяся мать и сестры Амайи украшали елку, не догадываясь о зрителях, которые подсматривали за ними из сада. Энграси молча покосилась на скорбное лицо девочки, терпеливо размышляя, что ей сказать, как убедить, что все это неправильно и им лучше уйти. Но слова не понадобились – через несколько секунд Амайя убрала руку со ствола и, вытянув рукав свитера, вытерла слезы. Потом вышла из укрытия, снова протянула тете руку и спросила:

– Пойдем домой?

В голосе ее звучала мольба.

Энграси ничего не ответила. Она чувствовала, как сердце колотится у нее в горле, переполненное невысказанными словами. Кивнула, поцеловала Амайю и взяла ее за руку, чтобы вместе пойти обратно. Но прежде чем выйти из-под защитной тени ивы, еще раз оглянулась, словно ее окликнули. Из окна за ними наблюдала Росария. Половина ее лица была закрыла падающей из сада тенью, но сквозь подсвеченные огнями ветки Энграси на мгновение различила улыбку на лице женщины. Она крепче сжала руку Амайи и потянула ее прочь. Нежность, душившая ее мгновением раньше, сменилась чистой яростью и… страхом.