Северная сторона сердца

Когда они с Амайей шли по коридорам университета, Джонсон безуспешно попытался дозвониться до Дюпри, но в ответ слышал лишь бесконечные гудки. После каждой неудачной попытки он нажимал отбой и устало косился на свою спутницу. Он не понимал ее. Видит бог, он старался, но рядом с ней ему постоянно казалось, что он имеет дело с тигром. Ее грациозное и обманчивое спокойствие представлялось ему лишь красивым полосатым узором на шкуре коварного хищника. Прежде чем войти в кабинет ректора, Джонсон подумал, что из-за молодости Джозефу Эндрюсу проще будет разговаривать с Саласар, чем с ним. Он не ошибся. Джонсон отступил и не вмешивался, позволив ей самостоятельно вести допрос. И Саласар хорошо справилась. Она продемонстрировала смесь силы и мягкости, которая сразу же возымела эффект. За мгновение до того, как Джозеф заговорил, Джонсону показалось, что парень вот-вот замкнется в себе. Он видел, как Джозеф поставил локти на колени и спрятал лицо в ладонях, как будто его сейчас стошнит. Амайя подвинула стул, так что их колени почти соприкасались, и, повторив его позу, наклонилась, пока их головы не оказались чуть ли не вплотную друг к другу. И только тогда он заговорил. Джозеф рассказал, как вернулся домой, как обнаружил скрипку, как в тот же миг понял, что ее оставил убийца, и как детектив Нельсон не придал значения его уверенности, считая ее слишком слабым оправданием для того, что оправдать невозможно.