Северная сторона сердца

Через мгновение смерч достиг фермы. Молчаливая покорность, с которой куры ожидали свою судьбу, сменилась жалобным кудахтаньем, напоминающим испуганные человеческие крики. Альберт тоже закричал, зовя на помощь маму, чувствуя, как у него перехватывает дыхание. Он на мгновение представил себе альвеолы, которые доктор однажды показал ему на схеме, – крошеные ячейки, плотно прижатые друг к другу, неспособные расшириться, чтобы вдохнуть кислород. И только теперь закричал по-настоящему. Кричал во всю силу своих легких, слушая собственный крик, который почему-то казался ему слишком тихим. Он понял, что это конец, когда уже не мог различить собственный голос: все звуки перекрыл доносившийся снаружи чудовищный рев. Последнее, что он почувствовал перед тем, как на него обрушился курятник, была теплая струйка мочи, стекающая между ног.

МАРТИН

Солнце стояло высоко в прозрачном голубом небе, ни одно облако не омрачало совершенной синевы, подобной постапокалиптической насмешке. Мартин остановился, почувствовав, как капля пота скользнула по его голове между коротко остриженными волосами. Он нервно провел рукой по затылку и с раздражением заметил, что воротник рубашки намок. Носком блестящего ботинка отодвинул щепки и осколки, расчистив место, чтобы можно было поставить портфель. Достал из кармана белоснежный носовой платок и вытер затылок. Сложив его и спрятав обратно, придирчиво осмотрел себя. Хорошо выглаженные брюки, безупречная обувь. Впрочем, зря он надел скромный пиджак из шелковистого денима. Надо было выбрать более легкую куртку: после торнадо наступила жара. Насколько хватало глаз, все было разрушено; уцелел лишь небольшой красный сарай с лестницей, ведущей в убежище, где укрывалась семья Джонсов. Мартин подхватил портфель и зашагал к сараю. Две широко распахнутые двери и тяжелая цепь, висевшая на петлях, выдавали спешку, с которой его покидали. На мгновение он остановился и вдохнул запах, исходивший из темного земляного подвала: пахло грибами, торфом и чуточку мочой. Он почувствовал, как у него забилось сердце. Внутри никого не было. Мартин зашагал к ферме – точнее, к тому, что от нее осталось.