Филфак

– Может, ты и права. – Резко отступаю и несусь вперёд. Осознание собственной никчёмности больно ударяет по самолюбию.

 Остаток пути мы проходим молча. Я проклинаю дурацкие картинки, то и дело всплывающие в памяти, но, как выясняется, совершенно не относящиеся к моей жизни. Аня держится рядом и, волнуясь, кусает губы, страшась снова сболтнуть лишнее. Правда, у дверей общежития она всё же решается заговорить.

– Вот здесь ты и живёшь.

 Скептически осматриваю видавшее виды пятиэтажное здание из серого кирпича с величавой табличкой у самого входа.

– Комната 234. Это на втором этаже. – Взобравшись по раздолбанным ступеням крыльца, она тянет на себя скрипучую металлическую дверь непонятного цвета, за которой нет ничего, кроме непроглядной темноты, и с улыбкой зовёт за собой.

 С опаской переступаю порог: может, зря я отказался от психиатрического отделения?

– Илья, смелее! – подбадривает Румянцева и наконец выводит меня к свету. – Мария Ивановна, добрый день!

 Что за идиотская привычка у Ани всем улыбаться?! Ладно бы Шестакову и порядком уставшей кондукторше, но этой престарелой грымзе с перекошенным лицом и взглядом Цербера зачем?