Сияющие

– Это когда ты приедешь в Голливуд?

Она подтягивает чашку поближе, вызывая в запертом насекомом новую вспышку гнева, и Харпер понимает: не стоило это говорить.

– А вы точно не незнакомец?

– Ну, ты же хочешь выступать в цирке? Кем же Лори Стар будет? Воздушной гимнасткой? Наездницей на слонах? Клоуном? – Он прикладывает палец к верхней губе, шевеля им. – Или дамой с усами?

К его облегчению, Кирби хихикает.

– Ну не-е-ет!

– Будешь укрощать львов! Метать ножи! Глотать факелы!

– Я буду ходить по канату. Я даже немножко умею! Хотите, покажу?

Она хочет подняться, но он перебивает ее, охваченный отчаянием:

– Нет, подожди! Можно посмотреть на твоего льва?

– Да там не лев, если честно.

– А вдруг ты обманываешь? – не сдается он.

– Ладно, но только осторожно, а то он улетит. – Она самую чуточку приподнимает чашку. Харпер, уложив голову на землю, щурится, заглядывая внутрь, и вдыхает успокаивающий запах примятой травы и чернозема. Под чашкой кто-то шевелится. У него мохнатые лапки и черно-желтое тельце; его усики касаются края чашки, и Кирби, ахнув, вновь прижимает ее к земле.