Торжество незначительности
– Кстати, если я не ошибаюсь, вы ведь знаете кого-то, кто умеет организовывать коктейли, жратву, всякое такое.
– Знаю, – ответил Рамон.
Д’Ардело:
– Я хочу отпраздновать свой день рождения.
После трогательных рассказов о небезызвестной Ла Франк последняя фраза показалась Рамону довольно легкомысленной, и он не смог сдержать улыбки:
– Вижу, веселая у вас жизнь.
Странно, но эта фраза Д’Ардело не понравилась. Легкомысленный тон словно разрушал своеобразную красоту его хорошего настроения, красоту, осененную магическим пафосом смерти, воспоминание о которой по-прежнему не покидало его.
– Да, – сказал он, – в целом все неплохо, – а затем, выдержав паузу, добавил: – Хотя…
И после новой паузы:
– Знаете, я только что от своего врача.
Замешательство на лице собеседника ему понравилось; он не торопился продолжать, так что Рамон вынужден был спросить:
– И что? Есть проблемы?
– Есть.
Д’Ардело вновь замолчал, и Рамону ничего не оставалось, как снова спросить самому:
– И что вам сказал врач?
В этот самый момент в глазах Рамона Д’Ардело, как в зеркале, увидел свое лицо: лицо человека пожилого, но все еще красивого, с печатью грусти, которая делала его еще более привлекательным; он подумал, что этот красивый грустный человек вскоре отметит свой день рождения, и мысль, которую он лелеял с самого визита к врачу, вновь пришла ему в голову, восхитительная мысль о двойном празднике: рождения и смерти. Продолжая рассматривать себя в глазах Рамона, он спокойно и очень тихо произнес: