Отпуск на двоих

Прямо сейчас изгиб его рта говорил о том, что он одновременно доволен и смутно насторожен.

– Что? – спросил он с интонацией, в точности передающей эти две эмоции.

– Ты просто… Такой высокий, – смущенно ответила я.

И еще отлично сложен. Но этого я обычно не говорю, потому что комплименты Алекса всегда смущали. Словно иметь накачанное тело – это что-то достойное порицания. Может, для него оно так и было: в семье Алекса тщеславие всегда было чем-то, чего следует всеми силами избегать. А вот моя мама часто писала на зеркале в моей ванной маленькие записки: «Доброе утро, прекрасная улыбка. Привет, сильные руки и ноги. Хорошего тебе дня, чудесный животик, который кормит мою дорогую дочурку». Я до сих пор иногда слышу ее голос, когда выхожу из душа и встаю перед зеркалом, чтобы причесаться: «Доброе утро, прекрасная улыбка. Привет, сильные руки и ноги. Хорошего тебе дня, чудесный животик, который кормит меня».

– Ты так смотришь на меня, потому что я высокий? – спросил Алекс.

– Очень высокий, – уточнила я так, словно это все объясняет.