Отпуск на двоих

Я долго не хотела, чтобы он узнал о линфилдской Поппи. Мне казалось, что если в наш мир просочится что-то постороннее, что-то разрушительное, то все рухнет. До сих пор помню ту ночь, когда я ему наконец рассказала. Это был последний день нашего третьего курса. Мы тогда ушли с вечеринки и, спотыкаясь, поплелись в общагу Алекса, где обнаружили, что его сосед уже успел уехать на летние каникулы. Так что я одолжила у Алекса рубашку и одеяло и легла спать на пустующей кровати.

У меня лет с восьми, наверное, не было таких ночевок: знаете, когда вы говорите часами, пока не начинают слипаться глаза, и в конце концов ты вырубаешься прямо посередине фразы.

Мы говорили обо всем: в том числе о том, что раньше не осмеливались упоминать. Алекс рассказал, как умерла его мама и как его отец месяцами не вылезал из пижамы, как Алекс делал сэндвичи для младших братьев и учился правильно замешивать детскую молочную смесь.

Мы дружили уже два года, и мне всегда было невероятно весело с Алексом. Но только в ту ночь я почувствовала, как в моем сердце словно открылась какая-то новая дверь, что я коснулась чего-то, чего никогда не касалась раньше.