Шоссе Линкольна

– Сестра, вы сказали, что хотите меня о чем-то спросить. Не сказали, что хотите попросить о чем-то.

Монахиня посмотрела на Эммета и улыбнулась.

– Ты совершенно прав, Эммет. Я не спрашиваю тебя об этом. Я об этом прошу.

– Мне уже есть за кем присмотреть. Он родной мне по крови и тоже сирота.

Она посмотрела на Билли с растроганной улыбкой, но затем с прежней настойчивостью обратилась к Эммету.

– Эммет, ты считаешь себя христианином?

– Я не хожу в церковь.

– Но христианином себя считаешь?

– Так меня воспитали.

– Тогда ты, наверное, знаешь притчу о добром самарянине.

– Да, сестра Агнесса, я знаю притчу. И знаю, что хороший христианин помогает человеку в нужде.

– Да, Эммет. Добрый христианин проявляет сострадание к тем, кому трудно. Это важная часть смысла притчи. Но так же важно, говорит Иисус, что мы не всегда можем выбирать, к кому надо проявить милосердие.

Перед рассветом, отъехав от дома и повернув на дорогу, Эммет думал, что они с Билли ничем не обременены – ни долгами, ни обязательствами – и начинают жизнь сызнова. А теперь, отъехав всего на шестьдесят миль от дома – и не в ту сторону, – он за два часа дал два обещания.