Шоссе Линкольна

– Нет, мэм. Я найду.

Библиотекарша вернулась на свое место, а Эммет снял нужные тома, положил на стол и сел.

Большую часть пятьдесят второго года отец Эммета боролся то с одной болезнью, то с другой. Весной пятьдесят третьего он никак не мог отделаться от гриппа, и доктор Уинслоу направил его в Омаху для анализов. Через несколько месяцев отец написал Эммету в Салину, что он «снова на ногах» и «почти оклемался». Тем не менее он согласился еще раз съездить в Омаху, сделать какие-то новые анализы «по ихнему докторскому обыкновению».

Эммета не обманули ни шпилька в адрес медиков, ни нарочито простонародные заверения отца. К ним отец всегда прибегал, сколько себя помнил Эммет. Утешал, что сев хорошо прошел, что урожай зреет хороший, утешал объяснениями, почему мать вдруг делась неизвестно куда. И Эммет был достаточно взрослым, чтобы понять: путь к выздоровлению редко вымощен повторными визитами к специалистам.

Всякие сомнения в прогнозе касательно мистера Уотсона отпали августовским утром, когда он встал из-за завтрака и на глазах у Билли упал без сознания. За этим последовала третья поездка в Омаху, уже в санитарной машине.