Конец Европы. Вместе с Россией на пути к многополярности

Из доклада судьи Оуэна следует, что Британия, вдруг, спустя десять лет после убийства, пошла на очередное обострение отношений с Россией, поэтому англичанам понадобились очередные обоснования для продления антироссийских санкций. Но поскольку на тот момент предъявить было нечего, из пыльного сундука пришлось доставать какие-то замшелые тряпки, поеденные молью материалы, которые с британской щепетильностью были вновь вывешены на всеобщее обозрение со словами: «На основании этого мы продлеваем старые санкции, вводим новые, теперь абсолютно обоснованные, и собираемся назначить кое-какое ещё наказание. О котором пока не скажем. Хотя это может быть, например, запрет на въезд людям, у которых имеются счета или недвижимость в Британии, чьи дети или семьи живут в Лондоне. И они не смогут воспользоваться своими домами, повидать своих близких и даже прилететь на шопинг по британским бутикам». Такой вот тонкий укол, попытка сделать неприятное представителям российских элит.

Несмотря на то, что кроме формулировок из серии, «возможно», «может быть» и «не исключено», других доказательств в опубликованном докладе представлено не было, кара «справедливым» британским судом всё равно была назначена. И кое-кто реально попал в этот, а другие – в следующий, а другие – в следующий списки. Достоверно известно, что в этот список вновь попал… кто попало. Просто пальцем в небо. Посмотрят, «возможно», сюжеты новостей канала RT, чтобы узнать кто наиболее активно высказывается в антизападном ключе, прошерстят, «может быть», ещё раз списки владельцев недвижимости или счетов – и, «не исключено», запретят им въезд. Ибо нечего. Расчёт делается на то, что некоторые представители российских политических и финансовых элит, выказывая недовольство подобными мерами, нет-нет, да и обратят свой гнев на главу государства. А значит, по замыслу британских судей, создадут некую напряжённость в элитах, пытаясь воздействовать на президента с требованиями уступок: сдачи позиций России на международной арене, апеллируя к тому, что «мы вот сейчас всего лишимся, а это так нехорошо…»