Отражения

– Как я выгляжу? – спросила она у сестры.

Это значило: побудь моим зеркалом. А я побуду твоим, когда придет время, пусть мы не так похожи, как должно быть, и я – худшее твое отражение.

Кармиль задумчиво моргнула и поправила Амелии волосы, вытащила из них что-то, одернула ворот пальто и выправила сбившуюся ленту.

– Так лучше, – сказала она, протягивая платок. – Вытри дождь с лица, и все. Пойдем, они чего-то ждут.

Гравий снова зашуршал под двумя парами быстрых ног.

Ветер заскрипел кронами деревьев, коснулся зеркальной глади пруда, потревожив ее кругом легких волн, согнулись камышовые заросли, где-то хрипло крикнула таинственная птица – и все стихло.

Госпожа Эдит поймала их на входе в парадное крыло. Она застыла в начале галереи, низенькая, полноватая, еще не старая, но уже увядающая и поразительно блеклая, словно бы выцветшая, как рисунок на ткани. Две служанки вышли из-за ее спины навстречу девочкам.

– Ее светлость велела проводить вас в гостиную, – сказала госпожа Эдит, окидывая Амелию строгим, цепким взором, от которого не ускользнули ни растрепавшиеся волосы, ни завитки на их кончиках, ни то, что нос Амелии все еще был красноватым от холода. – Она просила проследить, чтобы вы выглядели прилично. Отдайте пальто слугам и приведите себя в порядок, юные леди.