Истукан

– Поверь, я с радостью сдамся первому встречному катеру.

Песок и обломок коралла заменили Клэр чертёжную доску с грифелем. Габриэль и Альварес делали замечания и уточняли назначение отдельных элементов будущего плота. Работа продвигалась уверенно. Между тем вылазки из бухты Спасения стали обыденным делом. Выжившие обследовали южную часть острова, надеясь отыскать новые плодовые деревья, собирая манго, выискивая заросли бамбука и ротанга.

Наверх из бухты не поднимались разве что лунатик Майкл, сорокашестилетний повар с «Амок Лайта» хромой Йонас, боявшаяся тропических джунглей Тала и бедняжка Малайя – её не отпускал старик Баньяга. Рыбак не мог совладать с любознательной девочкой и придумал для неё историю о тикбаланге – злом духе с рогами и длинными руками, рождённом заманивать путников в наиболее гиблые части леса. Старик заявил, что тикбаланг принимает разные обличия, и выжившим известно лишь одно из них – обличие воришки Мануэля, устроившего пожар на пароме, запалившего сигнальное костровище, а теперь мечтавшего подре́зать крепления на строящемся плоте. Баньяга говорил до того красноречиво, что запугал не только Малайю. Каждое новое злоключение выжившие то ли в шутку, то ли всерьёз объясняли невидимым вмешательством Мануэля или его дурным глазом, даже если речь шла о ссадинах, полученных при рубке бамбуковых стеблей. Клэр веселилась, слушая суеверные причитания филиппинцев, но Дима заметил, что Мануэля ждёт не самый тёплый приём, если он надумает вернуться в лагерь, и Клэр испугалась за беглеца.