Истукан

Сундук оказался главной находкой египтян. Помимо коленкоровых и полотняных одежд августинца удалось извлечь десяток церковных книг с переплётами, инкрустированными сердоликом и топазами, кое-какую церковную утварь и два серебряных креста. Кроме того, уцелели документы и запечатанные письма. Там же наверняка хранилась и шкатулка монаха, однако в переданном музею списке она не значилась. Шустов-старший предположил, что шкатулка, а с ней другие показавшиеся египтянам наименее ценными предметы «затерялись в пути», точнее – перебрались из морского ила на местные рынки Хургады, где всегда хватало любителей старины. Возможно, сохранившиеся письма изначально лежали именно в шкатулке; в них ничего примечательного Шустов не обнаружил.

Продать неказистую шкатулку не удалось. В послевоенное время сделать это было трудно. Скорее всего, она с полгода кочевала из рук в руки, пока не очутилась на палубе советского тральщика, – если верить воспоминаниям механика Альтенберга, он выменял её у местного рыбака. Чуть ли не на банку тушёнки. Затем шкатулка двадцать семь лет пролежала в Малаховке, пока девятнадцать лет назад внучка Альтенберга не принесла её в «Изиду».