Большая грудь, широкий зад

Комиссар кашлянул и скомандовал одеревеневшим голосом:

– Убрать ее, продолжаем казнь!

Немой задрал голову и что-то промычал, вероятно выражая протест.

Птица-Оборотень руки с его дружка так и не убрала, и ее полные губы плотоядно изогнулись, выражая естественное, здоровое желание. Охотников выполнить приказ комиссара так и не нашлось.

– Барышня, – громко вопросил он, – так это изнасилование или все было по доброму согласию?

Птица-Оборотень ничего не ответила.

– Он тебе нравится? – снова обратился к ней комиссар.

Птица-Оборотень молчала.

Комиссар глазами отыскал в толпе матушку и, обращаясь к ней, смущенно сказал:

– Видите, как вышло, тетушка… По мне так вообще лучше позволить им жить как муж и жена… Бессловесный Сунь совершил проступок, но не такой уж, чтоб заплатить за него жизнью…

Ни слова не говоря, матушка развернулась и стала протискиваться сквозь толпу. А потом все видели, как она шла: медленно, еле переставляя ноги, словно тащила на спине тяжеленную каменную плиту. Люди провожали ее взглядами, пока вдруг не услышали, как она взвыла. Все тут же отвели глаза.