Я вас не убивала, герцог!

Скуля побитой собакой, я забилась к изголовью кровати, прижала к груди подушку, будто та могла действительно защитить от неизвестной угрозы, и принялась трястись от страха. Сознание путалось. То мне виделась давно умершая мама, которая тянула белые, безжизненные руки, больше похожие на ветки, и звала к себе, то голоса в голове снова обсуждали убийство герцога, хвалясь, как много крови удастся из него пустить, то дикие хищники скреблись смертоносными когтями в окно.

Я визжала, зажимая уши ладонями. Плакала, буйствовала, катаясь по кровати, кажется, даже крыла родным русским матом прибежавшую на шум Санни, отбивалась от чьих-то рук, что хотели меня схватить и утихомирить. Видения плотно переплелись с реальностью, и я уже не различала, где начинается одно и заканчивается другое. В затуманенном рассудке билась единственная оформленная мысль: мне грозит смертельная опасность.

Закончилось все тем, что меня скрутили и привязали к кровати. Каким образом они это сделали, учитывая королевские размеры последней, ума не приложу. Я брыкалась, как в последний раз, рвалась, чтобы убежать и спасти саму себя, потому как окружающие не понимали моего страха, не верили мне. Природу того, что мне угрожало, я точно определить не могла, но доподлинно знала: оно есть. Попутно меня продолжало бросать в пот и одновременно знобить, накатывала тошнота, а зубы выбивали неровную дробь.