Грешник

Я вздрогнула от резкого тона Кассиэля, чувствуя себя как отчитанный ребенок. Меня бесило, что любое взаимодействие с моим отцом проходило через демона, тогда как мне ужасно хотелось остаться с папой наедине и высказать ему все, что не успела при жизни.

Тесное пространство наполнилось душным, горячим напряжением, пока тишину не прорезал низкий, с нотками нежности голос Кассиэля:

– Твой отец говорит, что сожалеть не о чем, Люси. Все, что осталось недосказанным между вами, он читает в твоем сердце.

От слез защипало глаза.

– Правда?

– Правда.

Я судорожно вздохнула.

– Спасибо, Кассиэль.

Он кивнул, и его колючая злость смягчилась до чего-то почти теплого. Мгновение тянулось, мы встретились взглядами, и я почувствовала странную щемящую боль ностальгии, хотя и не могла точно сказать, от кого из нас она исходила. Словно ток, пробегавший от меня к нему и обратно. Едва слышимый телефонный разговор. Я не могла разобрать слов, но у меня было чувство, которое возникает, когда я закрываю любовный роман, – желание чего-то, мне не доступного.