Леон

Толпа загудела.

– На первом допросе Джана показала, что пояс сплел для нее Леон Надир… Так ли это?

Джана ревела, губы ее потеряли форму и не могли ни отрицать, ни подтверждать.

– Леон Надир, вы производили для Джаны пояс с подобными свойствами?

Хитро поставленный вопрос. Если бы он спросил, мой ли пояс в руках у судьи – уверенно бы ответил «нет».

Я промолчал. И мое молчание устроило медико-магического эксперта. Он кивнул и вернулся на свое место.

– Приговор будет оглашен в этом же зале, завтра, в десять утра! – сообщил судья.

Снова зашевелилась, загалдела публика. Я увидел, как стражники выводят Эда – тот совсем впал в отчаяние. Мои родители сидели по-прежнему неподвижно: мать, судя по лицу, ушла глубоко в себя, как улитка, забившаяся в ракушку.

Зато отец смотрел на меня со странным выражением, очень похожим на гордость.

Да, я несовершеннолетний. Но и преступление особо тяжкое. А значит, завтра в десять утра в суде объявят, что голове не место на моих плечах. Это в лучшем случае. Потому что до сих пор не отменены старые законы, по которым за убийство с помощью проклятия или яда полагается мучительная казнь.