Тенеловы. Междусторонье

Корса взвесил осколок на ладони, ухмылка не сходила с его лица. А потом он сделал кое-что странное: посмотрел сквозь осколок на масляную лампу.

– Печать на месте, – констатировал он. – Чтоб меня дыморог затоптал, если это не осколок из сундука.

Корса протянул осколок мне, предлагая просмотреть его на свет. Я поднесла осколок к глазу. В сердцевине алмаза всплыл знак Черной крепости. Рабочие помечали осколки перед отправкой в сундуки. Вот как Корса планировал раскрыть обман, случись таковой!

Я вернула осколок Корсе. Теперь тот принадлежал ему, мне он ни к чему. Парень прищурился. Одно из двух: либо придумывал, как отомстить мне за хитрость, либо впечатлился моей сообразительностью. Все притихли, ожидая его реакции. Я тоже затаила дыхание, остро ощущая, что в этот момент решается моя судьба.

Наконец, спустя долгую минуту Корса, запрокинув голову, расхохотался. И я, и его друзья уставились на него с недоумением, не видя в ситуации ничего смешного.

Вытерев рукавом выступившие от смеха слезы, он сказал: