Сказки темного города. Паутина

– Поговорить с внутренним миром. А как же, – я со злостью окинула взглядом растения и поднялась на ноги.

Собрав с пола разбросанные цветы, швырнула их в камин, затем сгребла лепестки и отправила туда же. Отряхнув руки и поправив платье, вышла из зала и, помедлив, направилась в то крыло, в котором была комната Дарана. Прекрасно зная, что его не было в замке, я решила воспользоваться этим, чтобы посмотреть на то, как он живет. Быстро оглядевшись и удостоверившись в том, что меня никто не видит, взбежала по лестнице и быстро преодолела пару десятков метров полуосвещенного коридора. Оказавшись у заветной двери, выдохнула и толкнула ее, быстро прошмыгнув внутрь. Остановившись посреди довольно-таки огромной комнаты, с удивлением ощутила нечто загадочное и…мирное, словно эта комната не была пристанищем покоя того, кого называли разрушителем. Оглядевшись, подошла к небольшому столику, на котором лежала книга. Взяв ее в руки, осторожно раскрыла и на первой странице увидела надпись, выведенную красивым почерком: «Любимому сыну в день совершеннолетия». Удивленно приподняв брови так, словно никогда не могла подумать, что у него были родители, закрыла книжку и посмотрела на переплет. «Поиск мира в магии» гласила надпись, и я вновь удивилась. Писание светлых ведьм. Откуда оно было у него и почему мать подарила ему то, что темные ведьмаки и брать-то в руки за кощунство считали, а уж о том, чтобы читать, и речи не шло. Пролистав книжку, вернула ее на место и вновь огляделась. Когда увидела на стене портрет пожилой пары, то подошла к нему, с интересом рассматривая явно отца и мать Дарана. Не похож, совершенно не похож он был на них, ровно как и Самайн. Подойдя еще ближе, сощурила глаза, пытаясь разглядеть надпись в уголке портрета. «Лиза фон Тариэль, Арман фон Тариэль. Ковен потока».