Лето прошло. Сборник

Я люблю эту затхлость, стоячесть времен. Здесь всемирное болото выходит наружу, выдыхая миазмы и спокойствие вечности. Вот где пища для мыслей. Вот где подпитка чувств.

В последнюю войну наш дом пробила бомба, и на него наложили скрепы. Наш дом на сохранении. В подвале – зародыш новой бомбы, которую пока что не пускают наружу швы. Метафора жизни, которая важнее самой жизни.

Я пошел на свет, в арку, к железным воротам с калиткой, границе нашего заповедника, завернул за угол и поплелся по Сивцеву Вражку к «Кропоткинской». Подо мной в трубе течет черная река, а справа наверху обитает Она. Нет слов, нет способов назвать. Когда я слышу, когда читаю, что вот тут, в таком-то доме, на таком-то этаже жила такая-то, совсем молодая, с молодым мужем, я отключаю слух и зрение. О чем вы? Об этой женщине нельзя простыми словами, даже с придыханием. Это была, это есть поэзия. Не стихи, а поэзия! Понимаете разницу? Выше жизни и выше смерти. Какая биография? Какое самоубийство? У таких людей нет биографии, и веревка на шее означает вознесение. Тирания не довела ее до петли, а просто откровенно развела в стороны – себя, пошлую, и ее, неземную. Если бы эта женщина вышла сейчас мне навстречу, я стал бы перед ней на колени.