Собрание сочинений в шести томах. Т. 3: Русская поэзия

• В темном аде под землею
• Сквозь лазоревый туман
• Лысый с белой бородою
• Старый русский великан
• С догарессой молодою
• Упадает на диван.
• Догаресса молодая,
• Колыхаясь и сверкая,
• С той же ночи понесла
• Византийского орла,
• И чрез миг одна стояла
• Голубеющего рая
• Обожженная скала!

• Магдалина! Магдалина!
• Богоносица святая!
• Посмотри, в тени чинары
• Из подземного из ада
• Дьявол щелкает бичом.
• Собирайтесь, паликары,
• Чтобы грешников громада,
• Как испуганное стадо,
• Выла бешеным смерчом!

Чем менее употребителен стихотворный размер, тем отчетливее его семантические окраски. Малоупотребительный гексаметр с первых же строк сообщает читателю установку на «что-то античное», – а массовый 4-ст. ямб (и даже 5-ст. ямб) именно благодаря своей массовости уже успел быть использован в самых разнообразных темах и поэтому заставляет читателя быть готовым ко всему: т. е. он семантически нейтрален. До сих пор мы старались рассматривать размеры не очень широко употребительные – в таких легче было выследить и генезис, и структуру семантического ореола. Теперь попробуем взять размер более массового употребления – 4-ст. хорей пушкинского времени. В 1820‐х годах он занимал в русской лирике третье место по употребительности (после 4-ст. и вольного ямба), а в 1830‐х годах – второе (после 4-ст. ямба)[73]. Это значит, что 4-ст. хорей достаточно многогранен, чтобы обслуживать различную поэтическую тематику, но не столь еще широк, чтобы стать совсем семантически нейтральным, как 4-ст. ямб пушкинской эпохи. («Пушкинской эпохи» – оговорка необходимая: в наше время типичный для того времени 4-ст. ямб с вольной рифмовкой будет восприниматься как вовсе не нейтральный, а, наоборот, очень сильно семантически окрашенный – стилизованный «под Пушкина».)