Одиночка. В плену огня

Мысли о студентах вызвали лютую, клокочущую злость.

Ранд запомнил щенка. Более того, Эрлинг прекрасно понимал, чьему роду тот принадлежал. А еще удалось узнать, что Михаил Ингольф увязался вслед за Руфиной. Вроде бы уломал папашу на разрешение обучаться именно здесь, в академии.

Рандолф попытался успокоиться. Ну, что ж, уже завтра у него первое занятие с их курсом. Поглядит он повнимательнее, что там за связь между Руфиной и сынком Ингольфа.

Керамическая кружка, зажатая в крупной руке волка, рассыпалась мелкими осколками. Остатки воды, которую не успел выпить Эрлинг, пролилась под ноги.

Ранд будто со стороны взглянул на свою руку. В ладонь врезались острые куски, но боли не было. Волк стряхнул керамические крошки на пол. Осмотрел свое жилье.

Нет, он, конечно, не сторонник разбросанных носков, но и не чистюля. И стало даже как-то совестно за свою холостяцкую берлогу. Эрлинг не сразу вспомнил, когда убирался в последний раз. Все больше держал в страхе и порядке лес и горы, не до чистоты здесь, в небольшом одноэтажном домишке, вросшем, казалось бы, в кусок пещеры. Ранд сам построил жилье для себя, когда обосновался под крылом брата. И никогда особо не заботился об уюте. Главное, тепло, есть запасы провизии, электричество и водопровод.