Радио Мартын

– Поставь музыку, радио убери, – он повернулся к Ионе, – музыку из моего списка. Что «нельзя»? Поставь из моего списка.

Недовольно ворча, Иона – ему явно не нравилось ставить музыку не из разрешенного списка – все-таки поставил песню «На краю». Слова песни влезали в слова Меркуцио и соединялись друг с другом.

– Гениально, да, про яблоко? Нет, это облако. Дядя в шляпе, испачканной голубем, отразился в трофейном трюмо, та-та-та-та-та, там чего-то там, так оно получилось само.

– Было вроде кораблика, ялика, воробья на пустом гамаке, – продолжил я.

– Это облако? Нет, это яблоко, – вскочил и закричал он. – Это азбука в женской руке. Это какой-то нежности навыки, та-та-та-та-та, та-та-прудам, н-н-н-н-н-н-н-н-н, руки, я тебя никому не отдам! Ты понимаешь, что… – ты, налей водки еще! Ты понимаешь, как важна возможность обсуждать, какие яблоки, фрукты или овощи купить сегодня на ужин и брать эти ебаные баклажаны или нет. Потому что они подорожали. Это настоящая жизнь. А! Азбучной нежности! А переебать всех, блядь, баб в городе – это не жизнь. Это проебанное время. В прямом смысле слова.