Николай Ежов и советские спецслужбы

3. Использование положения членов «ПОВ» в ВЧК – ОГПУ – НКВД для глубокой антисоветской работы и вербовки шпионов».

В результате этих ежовских фантазий репрессиями были подвергнуты 140 тыс. поляков, из которых более 111 тыс. были расстреляны в 1937–1938 годах[88].

Как отмечают Н.В. Петров и М. Янсен, «специфическим аспектом Большого Террора была ликвидация «потенциальной разведывательной базы» вражеских государств, или так называемые «национальные операции» (эти термины использовались в приказах НКВД, а также Ежовым в его докладе к июньскому (1937) пленуму). Главными жертвами этих репрессий стали лица, имевшие национальность «буржуазно-фашистских» государств, граничивших с СССР, например, немцы, финны, эстонцы, латыши и поляки. Принадлежавшие к этим нациям были арестованы, а их дела рассматривались так называемыми двойками. После краткого разбирательства и одобрения в Москве приговоры приводились в исполнение местными органами»[89].

29 июля 1936 года закрытое письмо «О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока», проект которого подготовил Ежов, было разослано в партийные организации. Там утверждалось, что на основе «новых материалов», добытых НКВД в 1936 году, можно сделать вывод о планировании Каменевым и Зиновьевым покушения на Сталина, и что с 1932 года объединенный троцкистско-зиновьевский блок направлял эту террористическую деятельность[90]. Это предрешало смертный приговор всем фигурантам процесса.