Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

Нечего и говорить, что помимо художественной об Унгерне за восемь с половиной десятилетий, прошедших с периода его монгольской эпопеи и гибели, накопилась обширная литература, как мемуарная, так и исследовательская. Однако в его жизни и походах по-прежнему остается немало белых пятен. Начну с того, что согласно многочисленным свидетельствам, делопроизводство в Азиатской дивизии велось из рук вон плохо. Бумаг и канцелярий барон не любил, копий приказов и донесений зачастую не сохранял. Те же документы, которые остались, частично были захвачены красными и осели в советских, а ныне российских архивах, в том числе и таких закрытых, как архив ФСБ. Лишь очень малая часть их сегодня опубликована, равно как опубликована лишь незначительная часть документов советской стороны, связанных с борьбой против Унгерна. Немало документов также сохранилось у ушедших в эмиграцию офицеров дивизии и было использовано ими при написании мемуаров, но аутентичность некоторых из них вызывает сомнения. С мемуарным покрытием, так сказать, унгерновской эпопеи также бросается в глаза существенная диспропорция. Подавляющее большинство авторов мемуаров – это офицеры и гражданские беженцы, оказавшиеся в Урге к моменту захвата города Унгерном и впоследствии мобилизованные в Азиатскую дивизию. Поэтому сравнительно хорошо оказался освещен период пребывания Унгерна в Урге и его похода против Советской России. А вот его деятельность в Даурии, равно как и первый период его пребывания в Монголии, включая все три штурма Урги, в мемуарах представлен, как правило, только с чужих слов. Из старых унгерновских офицеров, вышедших вместе с Унгерном из Забайкалья, многие погибли в боях, были казнены самим бароном или были убиты заговорщиками в ходе заговора против Унгерна. В высокие чины они в большинстве своем были произведены самим бароном из урядников и младших офицеров. Особой образованностью и склонностью к литературному творчеству они обычно не отличались, поэтому даже уцелевшие командиры полков (Очиров, Забиякин, Хоботов) мемуаров не оставили. Не оставили мемуаров и такие ключевые свидетели, как начальник контрразведки Унгерна полковник Сипайлов и начальник штаба Азиатской дивизии Ивановский. Вероятно, всем им было, что скрывать, и создать сколько-нибудь убедительные мемуары, способные оправдать их авторов в глазах белоэмигрантских масс, было попросу невозможно.