Смерть за добрые дела

Надя с удовольствием сделала первый глоток. Все, забудь! У тебя есть дом, любимый мужчина, вкусный ужин.

Но перед глазами продолжал маячить освежеванный труп с головой, запрокинутой на подставке-чурбачке. Перепуганные глаза Тошки. Давится, с трудом сдерживает рвоту, отчаянно молит:

– Можно я уйду? Пожалуйста!

Но она только усмехается:

– Нет, милый. Никуда ты не уйдешь. Мы еще даже не начинали.

Саню сегодня вызвала социальный педагог и снова потребовала признаться, откуда синяки.

– Да со льда все, Наталья Юрьевна, – горячо уверял он. – Я ж хоккеем занимаюсь, сами знаете: спорт жесткий.

– А на шее почему синева? Удушающий прием провели?

– Ну да.

– Разве ты без защиты играешь?

– Нету на шее защиты, – пробормотал.

Но щеки, почувствовал, заливает румянец.

А социальный педагог вкрадчиво сказала:

– Сашенька, я знаю больше, чем ты думаешь. И тебе только лучшего желаю. Если тебя кто-то обижает, нельзя терпеть!

– Кто меня в школе тронет? – усмехнулся он.

– Тем страшнее, что бьет тебя человек близкий.