Золотой раб
Мажордом покраснел и чуть не лопался от негодования. Корделия взглянула на него, потом снова на Эодана и неожиданно громко рассмеялась.
– Так вот как он выглядит! И мой муж, который полгода развлекает за ужином гостей рассказами о кимврах, не привел тебя показать им!
Она помолчала, внимательно посмотрела Эодану в лицо – их взгляды скрестились, как мечи, – и добавила:
– Теперь я понимаю почему.
Фрина прислонилась к стене: ей показалось, что ноги под ней подогнутся. Теперь они вышли на известную дорогу, и она знала, что будет дальше. Судьба Эодана неясна – она может быть благополучной или ужасной, но эта часть пути на помечена.
Молодой Персей вошел в логово Горгоны и вышел живым.
Почему же ей хочется плакать?
IV
– Он хорошо нам послужил, – сказала Корделия. – Пусть останется в доме, пока не выздоровеет. Дайте ему хорошую одежду и легкую работу. И прежде всего ванну!
После чего она не стала торопить развитие событий. Эодан ходил с костылем, ел, пил и спал – все в огромных количествах, чистил котлы и помогал Мопсу, садовнику. Он много времени проводил в конюшнях и вскоре подружился с главным конюхом, мрачным каппадокийцем, о котором говорили, что он не родился, а вылупился, потому что ни одна мать не могла бы его любить. Фрина не могла понять, как умный человек – а Эодан умен – может час за часом говорить о гривах, копытах и наколенных наростах; но ведь божественный Гомер тоже любил поговорить о лошадях.