Раб Петров

– А ну, молчи, пустомеля! – Мясник в сердцах топнул ногой. – Будет уже болтать-то что не надо!

Не в силах больше слушать, Иева выскользнула за дверь, позабыв про наказ матери купить говядины, и побежала домой.

– Ты родителям ни слова об этом! – предупредила сестру Ядвига. – Про тёткину брехню они и так уж прознали, а до тех изумрудов ихних нам дела нет. И без того худо.

– Сестрица, – робко попросила Иева, – Андрюс когда придёт, прикажи ему перстень ведьмовской выкинуть. Пусть возьмёт, да вот так и кинет – чтоб другие увидели да подобрали! А там всё это и забудется, тётка врать перестанет.

– Хорошо бы, коли так, – задумчиво согласилась Ядвига. – А только братец наш никогда от камня добром не откажется. Говорит, связаны они теперь – и ведь правда, он им повелевать может.

Иева горько вздохнула: по своему складу характера она не понимала, как можно противиться наказу старшей сестры, будь у тебя хоть перстень колдовской в руках, хоть иное что.

Мать с отцом старательно делали вид, что их ничего не тревожит… После ужина отец раскрыл было молитвенник – и тут в их двери громко постучали. Матушка вскинулась, потревоженной птицей метнулась к двери – однако, отец окликнул её и покачал головой. Он отстранил жену и вышел на крыльцо. Ядвига вздрогнула от ужаса: на дворе стоял мясников брат, высокий дюжий мужик, подальше – отец мясника, их кузены; всего человек пять, все хмурые, озлобленные.