Больше чем желание. Разговоры с психологом о сокровенном

– И мои родители, и Дэвид, и все мы странновато относились к этому слову на букву «Л». Заканчивая телефонный разговор, мы обычно говорили: «Люблю тебя». Особенно часто мы писали о любви на открытках. Дэвид так и подписывается под своими письмами: «С любовью…» Какой вздор. Разве можно послать кому-то любовь по почте? Все думают – любить без слов о любви невозможно. Тоже вранье… С собаками, знаете ли, как-то проще. Собаки дают нам возможность выражать бесконечную привязанность, а слов не требуют.

Тесса сказала, что готова принять и свою жизнь, и внебрачного ребенка мужа, и все остальное.

– Болезнь многое упростила и прояснила. Почти вся моя жизнь прожита, и я не ропщу. Пусть все идет как идет. Остается сложить еще несколько кусочков мозаики. Я думала о вопросе, который вы задали мне на днях, – о том, как я отношусь к внебрачному ребенку Дэвида. Как ни странно, я не переживаю по этому поводу. Говоря о своих родителях, я сказала, что некоторым людям близость дается нелегко. Даже с близкими и любимыми. На самом деле с ними даже труднее. Я знаю: Дэвид любит меня. Он, может быть, любил и ту, другую, но он любит меня, очень любит. Всегда любил. Я в этом не сомневаюсь. Я хотела бы, чтобы он решился рассказать мне о случившемся: это, надо полагать, стоило ему немалых волнений. И мне тоже. Я могла бы пережить это вместе с ним. Он не смог сказать мне о своей боли, а если бы смог – мы стали бы ближе. Он лишил меня возможности побыть великодушной. Я переживаю за его девочку. Я говорила вам, Шарлотта, что из меня вышел бы хороший редактор. Если бы можно было отредактировать эту историю, я бы очистила ее, отполировала грубую, корявую беду Дэвида, сказала бы ему: «Я рада, что у тебя есть дочь». Я бы простила его, превратила бы некрасивую историю в прекрасную. А он лишил меня этой радости!