Генерал

Если б они мне сказали сами, я бы, наверное, отреагировала по-другому. Но в тот момент меня накрывает темная безысходность.

Никому не нужна. Никому.

Если честно, я много наделала глупостей. Вела себя как последняя идиотка. До сих пор стыдно. И перед Настей, а еще больше перед отцом.

«Папа, – улыбаюсь сквозь слезы. Подтянув коленки к груди, прикрываю глаза. – Он всегда стремится помочь мне, не смотря ни на что».

Даже в той гнусной истории с Масловским, не поверил моим оправданиям, но безоговорочно встал на мою сторону. Отправил меня в Стамбул, а из уголовного дела исчезли все упоминания обо мне. Хотя я толком не вникала в дела приятеля, но Антон и его друзья решили все свалить на меня. И если бы не папа, меня бы оговорили и дали срок.

Но может, лучше было бы отсидеть. Пусть и по заведомо ложному обвинению. Все что угодно, лишь бы не попадаться в лапы к Айрату!

Всю дорогу до Шереметьево я реву белугой. Мне кажется, все меня предали. Отец, Антон, Настя.

Папин водитель хмуро косится на меня, а затем останавливает машину.