Танго смерти-2. В Буэнос-Айресе

Это кстати, свое название имеет – особый период. Предвоенное положение, один из признаков которого – резкое количественное и качественное нарастание провокаций со стороны противника. Задача – сформировать общественное мнение, убедить простого западного обывателя в том, что война против России, неважно какая – горячая и холодная – важна и нужна. Правда, ни те, кто убеждает, ни те, кого убеждают – не представляют себе, что такое война.

Я то, например, представляю. И многие в России представляют. Я своими глазами видел расхлестанный снарядами Грозный, где на каждом шагу поджидала смерть. И многие это видели. А в той же Великобритании, которая сейчас вне себя от возмущения, война – это что-то вроде битвы против орков на экране телевизора. Представить себе руины собственного дома или улицу, полную вдов и сирот, – они не могут.

Хреново все. Очень хреново. Все сильно похоже на Европу образца 1913 года – семьдесят лет без войн, и люди забыли что-то. Ввалились в самую страшную в истории человечества войну – а по сочетанию кровавости и бессмысленности эта война страшнее ВОВ – и даже на секунду не подумали. Потом… потом надо читать великих… того же Ремарка, Цвейга – чтобы понять, как это было. Цвейг пишет про одного священника с санитарного поезда… он не мог соборовать умирающих, потому что кончился елей. И морфий тоже – кончился. Вот он тогда и сказал – я никогда не мог себе представить, что человечество способно на подобное преступление.