Мама на Рождество

– Это такой бюстгальтер, – поясняет она. – Силиконовый. Поддерживает грудь и соски не просвечивают через ткань.

Мне нужен психиатр, бригада реабилитологов и стакан виски, заполненный до краев. Безо льда, пожалуйста. Такой морально-психологической травмы я не получал никогда. Даже тогда, когда меня вышвырнули из самолета, а я забыл, как управлять парашютом.

Член обессиленно повисает в брюках, скукожившись от этого ужаса. Он в шоке не меньше меня.

Эрика тянется ко мне, а мне хочется налить ей большую кружку чая и заставить выслушать мою исповедь обо всем, что я тут пережил. Но мне уже тридцать три, я пилот со стажем, и нытье – это не мое. Потом в одиночестве поплачу. Ладно, это шутка, но надо как-то возвращать член в боевое состояние.

Я снова целую Эрику, заставляя ее выронить этот «бюстгальтер» – причину моих ночных кошмаров, и напоминаю себе сжечь его, пока она будет спать или пойдет в душ. Платье оказывается на полу, и Эрика переступает через него, а я делаю шаг назад, чтобы полюбоваться на красавицу. Черные чулки облегают стройные ноги, кружевные трусики идеально сидят на округлых бедрах. Эрика не худышка, но и не полная, как раз в меру.